Творчество М. Ю. Лермонтова. Стихи, поэмы, анализ стихотворения Лермонтова 'Пророк'
Тема: анализ стихотворения Лермонтова 'Пророк'
Пророк
С тех пор как вечный судия
Мне дал всеведенье пророка,
В очах людей читаю я
Страницы злобы и порока.
Анализ: Для того, чтобы провести анализ стихотворения Лермонтова "Пророк" необходимо внимательно перечитать все ключевые места данного стихотворения и выделить...
У Лермонтова всю жизнь имеется одна большая проблема: никто не воспринимает его всерьёз. Барышни, которые ему так нравятся, не видят его в упор, а гуляют с господами юнкерами, пьющими шнапс и употребляющими нехорошие слова. А он даже не "маменькин сынок", он - хуже: "бабушкин внучек". Косолапый, толстый, неуклюжий мальчик, музицирующий на фортепьянах.
В Московском Университете
Наступает осень 1830. Чтобы хоть чем-то отвлечься, Лермонтов начинает сдавать экзамены в Московский университет и, сам не заметив как, становится студентом первого курса Нравственно-политического отделения. Лучшего места для обучения будущего автора "Уланши" (с одной стороны) и "Прощай, немытая Россия..." (с другой) трудно, кажется, было и придумать.
Школа кавалерийских юнкеров
В училище его, как и всех, мордуют дембеля, а скорее всего - больше, чем всех. К счастью, на первой же выездке его лягает лошадь, так что он с переломом ноги весь первый курс лежит в лазарете. А после летних лагерей Лермонтов уже и сам становится "старослужащим". Каждую свободную минуту он теперь качает трицепсы, дельтовидные мышцы и спину - в чём, по свидетельству Меринского, изрядно преуспевает.
На Кавказе
На "войне" Лермонтову очень понравилось. Все восемь месяцев командировки он с удовольствием путешествует вдоль и поперёк Большого Кавказского хребта (строевой службы у него, разумеется, никакой нет), открывает для себя мир киндзмараули и оджалеши, флиртует с грузинскими княжнами, пишет акварели, пробует маслом, до утра пляшет над Курой лезгинку - словом, с увлечением играет в Поэта ("спал на земле, ел чурек").
Первая дуэль
На выбор объекта у Лермонтова уходит больше месяца. Ибо выбор ответственный: надо и здесь попытаться обойти Пушкина. Если Пушкин стрелялся с сыном посла крошечной Голландии, наполовину лежащей ниже уровня моря, то он должен выпустить кровь из сына посла великой Франции, чьи горные пики, покрытые вечными льдами, упираются в небо.
Снова на Кавказе
В Чечне он быстро становится известен по обе стороны фронта. Свои зовут его "поручик Смерть", противники - просто "Демон". Он возглавляет самый отмороженный отряд коммандос, летучий "эскадрон смерти". "Я получил... отборную команду охотников, состоящую изо ста казаков - разный сброд, волонтёры, татары и проч., это нечто вроде партизанского отряда" (письмо из Грозного конца октября).
С минуту лишь с бульвара прибежав,
Я взял перо - и, право, очень рад,
Что плод над ним моих привычных прав
Узнает вновь бульварный маскерад;
Сатиров я, для помощи призвав, -
Подговорю, - и все пойдет на лад.
Ругай людей, но лишь ругай остро;
Не то-...ко всем чертям твое перо!..
Приди же из подземного огня,
Чертенок мой, взъерошенный остряк,
И попугаем сядь вблизи меня.
"Дурак" скажу - и ты кричи "дурак".
Не устоит бульварная семья -
Хоть морщи лоб, хотя сожми кулак,
Невинная красотка в 40 лет -
Пятнадцати тебе все нет как нет!
И ты,' мой старец с рыжим париком,
Ты, депутат столетий и могил,
Дрожащий весь и схожий с жеребцом,
Как кровь ему из всех пускают жил,
Ты здесь бредешь и смотришь сентябрем,
Хоть там княжна лепечет: "Как он мил!"
А для того и силится хвалить,
Чтоб свой порок в Ч**** извинить!..
Подалее на креслах там другой;
Едва сидит согбенный сын земли;
Он как знаток глядит в лорнет двойной;
Власы его в серебряной пыли.
Он одарен восточною душой,
Коль душу в нем в сто лет найти могли.
Но я клянусь (пусть кончив - буду прах),
Она тонка, когда в его ногах.
И что ж? - он прав, он прав, друзья мои.
Глупец, кто жил, чтоб на диете быть;
Умен, кто отдал дни свои любви;
И этот муж копил: чтобы любить.
Замен души он находил в крови.
Но тот блажен, кто может говорить,
Что он вкушал до капли мед земной,
Что он любил и телом и душой!..
И я любил! - опять к своим страстям!
Брось, брось свои безумные мечты!
Пора склонить внимание на дам,
На этих кандидатов красоты,
На их наряд - как описать все вам?
В наряде их нет милой простоты:
Все так высоко, так взгромождено,
Как бурею на них нанесено.
Приметна спесь в их пошлой болтовне,
Уста всегда сказать готовы: нет.
И холодны они, как при луне
Нам кажется прабабушки портрет;
Когда гляжу, то, право, жалко мне,
Что вкус такой имеет модный свет.
Ведь думают тенетом лент, кисеи,
Как зайчиков, поймать моих друзей.
Сидел я раз случайно под окном,
И вдруг головка вышла из окна,
Иезавита и в чепчике простом-
Но как божественна была она.
Уста и взор - стыжусь! в уме моем
Головка та ничем не изгнана;
Как некий сон младенческих ночей
Или как песня матери моей.
И сколько лет уже прошло с тех пор!..
О, верьте мне, красавицы Москвы,
Блистательный ваш головной убор
Вскружить не в силах нашей головы.
Все платья, шляпы, букли ваши вздор.
Такой же вздор, какой твердите вы,
Когда идете здесь толпой комет,
А маменьки бегут за вами вслед.
Но для чего кометами я вас
Назвал, глупец тупейший то поймет
И сам Башуцкой объяснит тотчас.
Комета за собою хвост влечет;
И это всеми признано у нас,
Хотя - что в нем, никто не разберет:
За вами ж хвост оставленных мужьев,
Вздыхателей и бедных женихов!
О женихи! о бедный Мосолов;
Как не вздохнуть, когда тебя найду,
Педантика, из рода петушков,
Средь юных дев как будто бы в чаду;
Хотя и держишься размеру слов,
Но ты согласен на свою беду,
Что лучше все не думав говорить,
Чем глупо думать и глупей судить.
Он чванится, что точно русский он;
Но если бы таков был весь народ,
То я бы из Руси пустился вон.
И то сказать, чудесный патриот;
Лишь своему языку обучен,
Он этим край родной не выдает:
А то б узнали всей земли концы,
Что есть у нас подобные глупцы.
