Впрочем, одна метафора ещё ничего не определяет. Только совокупность метафор образует свой уникальный рисунок, который и позволяет отличать одно стихотворение от другого. В нашем случае в результате сложения метафор (“...взрывная, как сковорода, / тяжёлая, как невода, / летящая, как провода.”) возникает образ странствующего философа-хиппи со взрывным темпераментом, апологета творческого (“сродного”) труда и свободной любви, автора “Дружеского разговора о душевном мире” и “Потопа змиина” - растворившегося в нирване своих “трёх миров” (“макрокосма”, “микрокосма” и “мира символов”) Григория Сковороды; мы видим также тяжёлые невода рыбаря-Андрея, полные утреннего улова - человеков, жадно хватающих жабрами воздух свободы; видим телеграфные провода, пролетающие за окном пульмановского вагона, увозящего спасённые души во сияющие глубины сибирских руд.
