Но так и должно быть. Жизнь сделалась бы невыносимой, если бы для написания каждой ничего не значащей, проходной фразы (типа: “все мы рано или поздно выходим из гоголевской “Шинели”, как Волга выходит из калмыцких теснин, впадая в Каспийское море”) - если бы для написания подобного предложения предварительно требовалось каждый раз проверять на местности что куда впадает. Тем более, что даже и приехавшему в низовья Волги в служебную командировку профессору установить истину было бы не так-то просто. Городской житель мало что понимает в морях. Ну, завёз его егерь на казанке в какие-то камыши - вокруг одни плавуны, болота, лиманы, гирла, вдали плещется что-то мутное и тошнотворное, невыносимая жара, комары. Что это такое? Каспийское море? Чёрт его знает... Может и Каспийское - а может и Карибское: на нём не написано. Да если бы и было написано - что с того. Он сам столько написал за свою жизнь, что прекрасно знает цену надписям. Вот и едет сплошь искусанный гнусом профессор назад, прикупив за бесценок на ахтубинских разводах три ведра переспелого урюка, который всё равно долежит только до Тамбова и его придётся выбросить в окно вагона в районе станции Первомайская. Стоило из-за этого тащиться в такую даль? А если бы по смыслу статьи потребовалось сравнить упруго вздымающуюся грудь тургеневской Ниночки с амурскими сопками? От одной мысли об этом начнёшь писать коротко и ясно. Так, все мы рано или поздно входим в тень гоголевского “Носа”, как комета Галлея - в тень звезды Сухейль.
